Внезапно прогремел выстрел из мушкета, заверещали попугаи и тут же кто-то громко вскрикнул.
Мадрид вскочил с палашом наготове и вышиб миску из рук Пепе:
— Быстро беги, разведай, что там? И вы с ним, — приказал он ещё трём матросам, вытащил из-за широкого пояса заряженный мушкет и посмотрел на старика, стоящего у костра.
— Кто это там кричал?
Патриарх облизал пальцы, выпачканные в жарком.
— Откуда же мне знать, сеньор? Я не могу быть в двух местах сразу.
Он повернулся к женщинам и проговорил что-то на совершенно непонятном языке. Женщины заулыбались.
Рокко решил, что они подшучивают над ним. Он приставил дуло мушкета к виску старика.
— Ещё раз заговоришь без разрешения — убью!
— Смерть за всеми приходит рано или поздно, от неё не уйдёшь, — ответил старик, которого, казалось, угрозы нисколько не трогали.
Мадрид готов был спустить курок, но тут из кустов за хижинами выскочил Пепе.
— Напитано! Глядите, кого мы поймали! Веди его сюда, Португалец!
Португалец и ещё двое из посланных на разведку выволокли из кустов первого помощника «Крошки Мари» Лудона, вокруг шеи которого был завязан его собственный ремень. От пинка Боули он растянулся у ног Мадрида.
— Только не убивайте! — жалобно взмолился Лудон.
Португалец дёрнул за ремень.
— Заткнись, мразь!
Боули поставил ногу на спину пленника:
— Их там было трое, капитано, напоролись прямо на нас, хотели удрать, но одного Маруш пристрелил, а другого зарубил саблей Рилло, ну а этого мы приберегли для вас. Помните, это тот самый, что приставлял вам к горлу нож в той таверне, в Картахене. Мадрид, схватив Лудона за волосы, рассмеялся прямо в его запрокинутое лицо:
— Он самый! Пожалуйте в гости, амиго!
По щекам Лудона, оставляя грязные полосы, текли слезы.
— Я бы не причинил вам вреда, капитан! Я ненавижу Турона, поэтому убежал от него! Клянусь жизнью, никогда не хотел служить на его корабле. Не убивайте меня!
Мадрид улыбнулся ещё шире.
— Я и не собираюсь убивать тебя, амиго… пока! Подбрось-ка дров в костёр, Пепе! Сейчас он нам расскажет, где найти Турона и «Крошку Мари».
Лудон зашёлся криком:
— Нет, капитан! Молю вас, не надо! Я вам и так скажу, где они, сам скажу!
Мадрид отвернулся от него и доверительно сказал боцману:
— Они все обычно врут, а вот огонь выжигает из них правду! Поставь его в костёр, и мы с ним немножко побеседуем!
И вдруг голос старого кариба прервал стоны и рыдания Лудона:
— Сеньор, в моей деревне вы такими делами заниматься не будете. Уходите отсюда! Сейчас же уходите! Отправляйтесь к себе на корабль, а то все умрёте!
Мадрид презрительно усмехнулся в лицо старику.
— Умрём? Маруш, разнеси этому старому дураку башку!
Но не успел Маруш взяться за мушкет, как в шею ему впилось что-то острое с яркими перьями. Он ахнул, вытащил длинное острие, с недоумением посмотрел на него и выронил мушкет. Ноги у него задрожали, и он сел в пыль.
Патриарх обвёл глазами верхушки деревьев, окружавших деревню.
— Мы увидели ваш корабль задолго до того, как вы сошли на берег, — ровным суровым голосом произнёс он. — Только глупцы не приготовились бы заранее к защите своего дома. Мои охотники спрятались повсюду вокруг деревни, дротики они без промаха метают. Так что, сеньор, я достаточно от вас натерпелся. Забирайте своих матросов и уходите! А этого оставьте, он уже мёртв. И с вами так будет, если вы не уйдёте.
Пираты, как зачарованные, в ужасе смотрели на Маруша, который, сидя на земле, корчился в судорогах.
Держа перед собой мушкет и палаш, Рокко Мадрид, пятясь, стал отступать из деревни.
— Боули, веди команду обратно на корабль! Что мы можем сделать, если здесь полно невидимых карибов с отравленными стрелами?
Вся команда, волоча за собой Лудона, пятясь, двигалась к берегу. Патриарх и его люди как ни в чём не бывало продолжали заниматься своими делами, не обращая на пиратов никакого внимания. Мадрид, в жилах которого текла кровь испанских грандов, пришёл в бешенство от такой непочтительности; нигде и никогда не терять достоинство, требовать к себе почтения, с лихвой платить за обиды и мстить за оскорбления — такие заветы достались ему от предков.
Вернувшись на корабль, Мадрид дал волю своему гневу. Капитан скрипел зубами, а левый глаз у него дёргался — план мести наглым дикарям был готов.
— Снимаемся с якоря! Поднять паруса! Зарядить все пушки по левому борту! Курс на Гваяму! Разнести их поганую деревню в щепки! Получат пушечные ядра за свои отравленные стрелы! Я научу этих язычников хорошим манерам!
Прогремел залп, и пушки «Морского дьявола» разнесли маленькое селение. Хижины развалились, пальмы попадали, как спички, все заволокло огнём и дымом.
Глядя на пепел и обломки, сыплющиеся на развалины, Мадрид ликовал:
— Португалец! Иди вдоль берега! Боули, приведи нашего пленника ко мне в каюту, я с ним побеседую.
* * *
Забравшись на реи, Бен помогал приводить в порядок паруса. Глядя вниз, он видел якорь, словно висевший в прозрачной воде. Нед, задрав морду и виляя хвостом, расспрашивал хозяина: «Как тебе там, наверху? Небось оттуда видно все до самого горизонта?» — «Тебе бы здесь не понравилось, Нед, — так же беззвучно отвечал ему Бен, — мачта сильно раскачивается, а когда смотришь вниз, кажется, будто корабль стоит на месте. Но зато видно далеко-далеко вокруг! Видно, например, что вода, чем ближе к горизонту, тем больше меняет цвет, из зелёной делается синей, а из…»
Но тут он закричал и закричал очень громко:
— Корабль! Вижу корабль, капитан!
На нос выбежал Турон, доставая на ходу подзорную трубу. Он направил её в ту сторону, куда указывал Бен. Через секунду его худшие подозрения подтвердились.
— Вовремя ты их заметил, Бен! Это капер! Анаконда, выбирай якорь! Бери курс на восток, но держись ближе к берегу. Может, англичане нас ещё не увидели, тогда есть пока шанс ускользнуть от них. Спускайся с мачты, Бен! Все на палубу!
Турон взял штурвал у гиганта-рулевого:
— Бриз в сторону берега. Придётся лавировать! Что за чёрт! Гром? Слышал, Анаконда?
Гигант окинул взглядом небо.
— Откуда ж ему взяться, капитан. Нигде ни облачка. Да и капер тут ни при чём. С такого расстояния он не стал бы стрелять, смысла нет.
— Да, верно! И к тому же мы увидели бы в море всплеск от ядер, — согласился Турон. — Ну что бы там ни было, надо выбираться отсюда, идём к проливу Мона между Эспаньолой и этим островом, а дальше в Атлантику!
Ранние вечерние тени начали окрашивать небо над горизонтом в розовые и бледно-жёлтые тона. Команда «Девонской красавицы» в полном составе сидела на палубе, утирая пот и стараясь отдышаться после дневных плясок, — развлекались они в этот день долго и упорно. Капитану Тилу почудилось, что матросы не слишком-то усердствуют, и он заставил их петь и плясать вдвое дольше обычного. Наконец ему наскучило смотреть на неуклюжее топанье своей команды и слушать, как они, кто в лес кто по дрова, тянут матросские песни, и Тил ушёл к себе в каюту. К тому же он пропустил время своих возлияний.
Плотник сразу отложил в сторону скрипку и подул на онемевшие пальцы.
— Если мне придётся ещё раз играть этого проклятого «Весёлого капитана», я прыгну за борт!
Боцман отогнул повязку на повреждённой ноге и осторожно помассировал лодыжку.
— Слава богу, сегодня моей подпорке вроде получше!
Кок злобно рассмеялся:
— Ха! Скажи спасибо, что тебе не пришлось отплясывать эти дурацкие танцы.
— Танцы? — презрительно отозвался боцман. — Ты называешь это танцами? Да утка на сковородке и то пляшет лучше, чем вы!
— Согласен, согласен, неуклюжие скоты они все, верно? — неожиданно раздался голос капитана, подкравшегося к недовольным матросам. Лисолов Тил обожал появляться внезапно, это держало команду в напряжении. И тут он сделал глоток из бокала и протянул: